Девятый год МВД России проводит литературный конкурс. И сейчас идет литературный конкурс МВД по РТ – «Доброе слово». По итогам - лучшие работы направят для участия во втором, российском этапе. Участники присылают самые разные работы – и художественные и публицистические. Многие уже были опубликованы в нашей газете. А рассказ начальника Центра кинологической службы МВД по Республике Тыва подполковника полиции Игоря Геннадьевича Бедрина – еще не был. Поэтому мы сейчас и предлагаем его вашему внимаю. Итак, рассказ Игоря Бедрина:
Копилка Чака
Местами ещё зелёная, но уже покрытая осенним ледком трава, шуршание замерзающего Енисея, запах осени. Опера развели небольшой костёр, чтобы хоть немного согреться. К нему я и подошёл, когда нашёл место среди зарослей тальника, где Юрка применил автомат, гоняя кайгалов, укравших корову и зарезавших её в лесу, но не успевших унести мясо. Костёр хорошо был виден в темноте, возле него уже грелись эксперты со следаками из прокуратуры. Чак сразу убежал в кусты – ему всегда было интересно, что вокруг происходит. А я снял перчатки и протянул руки к огню, всё-таки люблю походы в тайгу с детства. Этот аромат горящих веток, треск угольков, лёгкий шум тайги и разговоры, а точнее, байки обо всём что угодно или просто тишина, когда уже всё проговорено и можно помолчать, думая о своём, как это принято у друзей.
А в тайге посторонние не ходят – это тоже знаю с детства, закон тайги. Любой встреченный тобой человек изначально друг, потом, может быть, что-то изменится, но при первой встрече – это друг. Поэтому не надо бояться людей с ружьём, а в любой избушке есть соль, спички, запас бересты и дров, немного крупы, макарон, кастрюлька и какая-нибудь старая, но вполне тёплая одежда. Вдруг кому-то нужна помощь, сил нет идти дальше – вот и обогреется, и поест. Главное, уходя, наведи порядок, оставь то, что тебе не нужно или нужно, но не смертельно, просто чтобы отблагодарить бывших здесь ранее и помочь следующим. Сколько себя помню в тайге, где-то с восьми лет, это правило никто не нарушал. Может, и нарушал, но они не выживали. Как там у латинян? – закон суров, но он Закон!
Ага, стою я возле костра, грею озябшие руки, а следаки и эксперты смотрят на меня, шмыгают носом, чего-то ждут. Спрашиваю:
– Чем помочь с собакой надо?
– Гильзы – говорят, – найти не можем. Стреляные.
– Ладно – пожимаю плечами, – найдём. Только скажите мне – если пёс их помнёт и заслюнявит – не страшно?
– Да нет – отвечают, – не принципиально, главное, чтобы донце целое осталось, да характерные следы с гильзы не стёрлись.
– Ладно – продолжаю я, – а место надо точное, где Чак их найдёт?
– Нет, Ёшкин кот, найди их уже! Просто найди!
– Добже, пане!
Я щёлкнул пальцами, Чак выметнулся из темноты и уставился мне в глаза, виляя хвостом и спрашивая с нетерпением: «Что делать будем? Давай быстрее, побежали, что стоишь, батя, давай-давай, командуй! Ну, чугур-чугур!», поскуливая и подпрыгивая от хлещущей через край энергии. Потрепав его по голове, приказал:
– Ищи гильза!
И махнул рукой, специальным жестом, в сторону леса. Зверюга ушуршал в темноту, а я стою дальше, руки грею. Смотрю, обстановка накаляется, грозные дяди косяка давят – злятся, думают шутки здесь какой-то лейтенантик с серьёзными людьми шутит. Как это, собака сама по себе что-то ищет? Мухтар, блин! Жду, посмеиваюсь про себя, слегка улыбаюсь – знаю, что служебная собака всегда любую обстановку разрядит. Особенно, если зверь отлично подготовлен, а вокруг одни мужики, прошедшие огонь и воду (удивить их можно только взрывом ядерной бомбы, да и то не уверен), а вот хвостатый «Дружок» легко согреет их загрубевшую душу. Да и в Чаке я был уверен на 200%, после командировки в первую кампанию в Чечню, реальной работы по поиску оружия и взрывных устройств, с очень явными результатами, заслуженными псом. Тем более, поиск гильз – одно из самых лёгких дисциплин в дрессировке. Особый запах сгоревшего под давлением пороха не представляет проблем для поиска, вся сложность в постепенном увеличении площади обыска, давности раскиданных гильз и погодных условий. В сильный мороз, да под снегом, бывало, приходилось эти гильзы, буквально, оттаивать от носа зверя, изумлённого их необычным поведением. А в ветер или дождь самому учитывать снос запаха в сторону, помогая собаке – в этом тоже состоит профессионализм кинолога.
Минут через десять подбегает Чак, хвостом низко повиливает, башку свою здоровую отворачивает, прячет, значит, – не хочет отдавать честно найденную гильзу, но и отойти воспитание не позволяет. Забираю, невзирая на его по-щенячьи грустные глаза – бровки домиком, из мокрой пасти автоматную гильзу, отдаю эксперту, спрашиваю:
– Ещё?
Смотрю, повеселели ребята, заулыбались, заканчиваются их мучения – человек десять искали до нас, часа три, до темноты, а пока не найдёшь, никуда не уйдёшь, всё-таки огнестрельное ранение гражданина! Хорошо, вспомнили про хвостатых помощников.
– Давай ещё одну, и по домам!
Поехали,
– Чак, ищи гильза!
Зверь на мягких лапах ночи скрылся в лесу, серьёзные люди стали обычными, уставшими до изнеможения, озябшими до озноба сотрудниками. Зашевелились, начали собираться, уже с нетерпением глядя в сторону убежавшего пса, перешучиваясь между собой о потерянном времени.
Так, собственно, и закончился один из многих наших с Чаком выездов на место преступления. В его копилку легла очередная помощь в раскрытии дела, а мне, как специалисту-кинологу нашей маленькой, но от этого ещё более любимой столицы республики, очередная радость и гордость от прямого результата постоянных тренировок, дающая уверенность в необходимости, а иногда и незаменимости чуткого носа служебных собак в деле защиты от преступных посягательств на жизнь, здоровье и собственность людей.
Бедрин И. Г.
О результатах конкурса, его итогах, наградах и призах читайте в следующем номере еженедельника.