Фестиваль коренных народов, которых проходил на Тодже, был замечательным и длился несколько дней. Но вот он и окончился. А что осталось? Остались проблемы этих самых коренных народов. Эти проблемы очень сложные, их не решить разовыми акциями.
Основная проблема
Северные олени могут быть красивыми, милыми, мимимишными и летучими оленями Санта-Клауса. Для нас и для подавляющего большинства населения Земли. А для тоджинцев и для некоторых народов Севера – это образ жизни. Больше того, это – сама жизнь. Не будет оленей, не будет традиционного образа жизни – исчезнет и коренной народ.
Конечно, все будут живы-здоровы, но ассимиляция сделает их частью совершенно другого этноса. В частности, тувинцы-тоджинцы, с их самодийскими корнями, станут просто тувинцами, как и большинство жителей нашей республики.
Организация Объединенных Наций дает такое определение: «...коренной народ состоит из нынешних потомков народов, которые проживали на нынешней территории всей или части какой-либо страны в момент, когда на неё прибыли из других частей мира лица другой культуры и этнического происхождения, которые покорили их и поставили в зависимое и колониальное положение путём завоевания, колонизации и других средств; в настоящее время эти народы живут более в соответствии с их особыми обычаями и социальными, экономическими и культурными традициями, чем с институтами страны, частью которой они являются, при государственной структуре, которая основывается главным образом на национальных, социальных и культурных особенностях других господствующих слоёв населения».
Ну это – если в целом. А коренным малочисленным народам более опасны (в плане ассимиляции) не некие гипотетические завоеватели, а соседи, такие же мирные коренные народы. Например, есть такое народ кереки - один из палеоазиатских народов России. По переписи 2010 года кереками себя записали 4 человека (в 2002 году - 8 человек). В 1959 году насчитывали около 100 чел. Жили в населённых пунктах Чукотского автономного округа отдельными семьями смешанно с чукчами, подверглись ассимиляции с их стороны.
В общем, кереков почти нет, но стало больше чукчей.
Тоджинцы могли бы сохранить свою самобытность, но сделать это действительно трудно.
Чум и соха
Конечно, это может показаться странным, сейчас, когда стараются сохранить каждый народ, почему олени и традиционный образ жизни могут исчезнуть? Просто потому, что все меньше людей хотят вести этот традиционный образ жизни.
Тут есть несколько мнений о том, как сохранить народ. Первое, самое радикальное и неосуществимое: мол, пусть люди живут в чумах, как и жили их предки, тысячу лет назад, цивилизация все только испортит. Это кажется даже глупым. А русским людям тогда надо будет сохой землю пахать, чтобы продолжать называться русскими?
Есть противоположное мнение, и достаточно популярное, что представители этих народов должны получать большие деньги от правительства для того, чтобы продолжать относительно традиционный образ жизни. Естественно, возникает вопрос – а для чего? Только для того, чтобы не вносить изменения в перечень коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока? Долго ли такое состояние продлится?
Конечно, истина, как всегда, где-то посредине. То есть сложившаяся картина сама показывает истину.
Молодежь очень неохотно идет в оленеводческие хозяйства. Да, работа трудная. «Бураны» и современные палатки не особо меняют ситуацию. Просто представить: всю зиму, весь год, всю жизнь – в тайге. Очень тяжело. Многим оленеводам уже под шестьдесят и больше, но особо большой смены им нет.
А чем отличаются пожилые люди от молодых? Главным образом – наличием детей. Кто-нибудь думает, что дети сейчас, в ХХI веке, не должны учиться, а должны кочевать вместе с родителями? Если кто-то так и думает, то ему лучше промолчать. Потому что это – жестоко. Потому что все должны иметь равные возможности.
Интернат
И единственный способ получить образование детям оленеводов – это жить в интернате. Да, он есть. В Адыр-Кежиге есть такой интернат.
Так получилось, что во время фестиваля члены ОНФ одну ночь провели именно в нем. Интернат на 14 человек, и он полон. Других детей принять не может. Официально у нас 50 семей оленеводов. Сколько может быть детей в пятидесяти семьях? Некоторые дети живут в Тоора-Хеме с родственниками.
Интернат, конечно, неблагоустроенный, как и большинство сельских школ в Туве. Туалет даже не рядом с интернатом, а позади школы, которая тоже находится на некотором расстоянии от интерната. Летом такая прогулка даже приятна. Но зимой маленький ребенок должен утром в самый мороз по нужде оббегать школу. Кто такое придумал? Это что? Игра на выживание? Реалити-шоу о выживании на необитаемом острове?
Некоторые люди говорят, что дети оленеводов должны привыкать к тяжелым условиям. Но в таком случае очень скоро не будет детей оленеводов. То есть, дети будут. Не будет оленеводов. Потому что с легким сердцем можно кочевать по тайге, только зная, что твой ребенок сейчас находится в хороших условиях и получает хорошее образование.
И ребенок, обучаясь в хорошей школе и проживая в хорошем интернате, тоже с легким сердцем пойдет пасти стада оленей, зная, на своем опыте, что у его ребятишек тоже будут равные возможности, как и у всех остальных детей.
Миссия невыполнима?
Эта проблема ведь не только в Туве. И на Севере молодежь не желает идти по стопам родителей. Поговорка «Нет оленя — нет эвенка», которую так любит повторять старшее поколение, уже не столь актуальна для них, пишет газета «Якутия».
В одном из арктических улусов выпускникам школ, пожелавшим пойти работать в оленеводческие бригады, муниципалитет решил выдавать по 30 тысяч рублей, а после трех лет работы оплатить стоимость учебы в вузе. За три года на такие условия согласился только один (!) человек.
У оленеводов зарубежных стран проблем не меньше. Резко падает поголовье оленей на Аляске. Да и в Европе средний доход владельцев оленей гораздо ниже, чем у других групп населения. Впрочем, мы о таких доходах пока и не мечтаем.
Но ведь дело не только в оленях. Есть еще целый народ – тувинцы-тоджинцы. Кто-нибудь занимался их диалектом, их фольклором? Светлана Демкина мечтает хотя бы об одной конференции, не фестивале, а именно конференции, где обсудили бы основные проблемы ее народа. «Круглый стол», посвященный образованию, этого ведь мало. Это ведь только несколько докладов, причем, характеризующих нынешнюю ситуацию. А есть ли научные труды, посвященные образованию, здоровью, культуре тоджинцев?
А научные труды, посвященные оленям? Светлана Демкина говорит, что олени, которые пасутся в тайге, совсем не такие, какие бегают по просторам Севера. В чем их особенность? Ну, в общем-то, этого мы тоже не знаем.
Но вот что знаем точно: как говорят ученые, анализ наскальных рисунков показывает, что впервые одомашнивание северного оленя произошло в Саянских горах между Россией и Монголией 2000–3000 лет назад. Между Россий и Монголией сейчас ничего нет кроме границы. Но все исследования указывают прямо на Туву.
И будет очень печально, если именно здесь и пропадут домашние олени.
И. Вечорко